Добрый день, Пиратское Радио Франческа ведет свой репортаж с улицы Сан-Франциско, где трое музыкантов играют прекрасную вещь Джона Кларка. Джон, уличный гитарист, уже был у нас в эфире...

Небритый с прошлой среды, в мятой шляпе мрачного коммивояжера, в черных очках слепца, с губной гармошкой во рту, с банкой монеток, замотанной скотчем, с ситечком, навьюченным на микрофон, с половой тряпкой, брошенной под черные туфли, с пожарной лестницей за спиной, с ввалившимися щеками человека, дошедшего до конца на пути ярости, отчаяния, одиночества и порока... вот таким врывается в наш эфир Сын Дэйва, брат Психо, племянник Ритма, внук Блюза.
Этого артиста взяла за руку и привела к нам на корабль наш друг Мария Каримова. Спасибо, Мария!
Кэп

Любимица Пиратское Радио Франческа, лучший голос Южных морей, девочка из белых предместий затерянной во времени и пространстве Гватемалы, ты снова в нашем эфире, Габи Морено! И с тобой твоя маленькая печаль. Это печаль теплого шарфа, которым ты закрутила горло в холодную ночь, печаль трех шерстяных ниток, накрученных на тонкое запятье, печаль упорного сердца, хранящего память о ярком небе Нового Света в долгих гастрольных поездках по хмурым городам Света Старого. Это маленькая печаль любви и жесткий гитарный звук, который делают две девушки в нашей чуть покачивающейся корабельной студии. Смотрите, вы увидите качку. Мы украсили для Габи студию гирляндами мигающих лампочек, но от них печаль не стала меньше и воздух кажется еще холоднее.
Кэп

Я не был знаком с Майком Науменко. В те годы — имею в виду конец семидесятых, середину восьмидесятых — это как-то не очень меня тревожило: ну успею еще. Он так или иначе, знакомый или незнакомый все равно был рядом — один из нас, такой же, как мы. Он вполне мог появиться на одной из многочисленных вечеринок, которые на тогдашнем языке назывались «сейшенами», — темные комнаты, магнитофоны, ревущие «Child in time», долгие танцы, долгие поцелуи и страшное количество выпивки, которая поглощалась в немыслимом темпе...