Эта мексиканская дама в пышном белом платье, с гигантскими цветами в черных волосах, с огромными золотыми обручами в ушах, окруженная оркестром мексиканских музыкантов с затянутыми талиями и сомбреро на головах - это Линда Ронстадт, заводная Линда рок-н-ролла, простецкая Линда кантри, чуть пьяная Линда соула. Когда-то она выдавала триста мегаватт драйва в час, объяснялась в любви на сцене с Элвисом Пресли, пила как Джим Моррисон (впрочем, это невозможно!), выходила на сцену в черных джинсах и высоких ковбойских сапожках и брала мужчин за уши, как кроликов. Но тут она другая. Тут Мексика, приятель, и тут правят бал порох, пистолеты образца 1924 года, тринадцать накрахмаленных нижных юбок, туфельки с красным каблуком, длинные усы и текила из кактусов. Но как она поет! Ох, как она поет...