А где-то есть бульвар, на котором сами собой возникают трубачи и трубы, и человек с зелёными волосами запускает трель в небо, и лягушачьи кеды на его разболтанных ногах отмеряют секунды и шаги, и звук ширится в притоке духовых и возносится все выше и сильнее...

В Москве, пустынной от пандемии и воскресенья, она стоит на краю унылой серой асфальтовой площади в своей яркой, как лимон, курточке, и синих, как густая гуашь, джинсах. Ветер сдувает ее светлые волосы с лица, залитого авитаминозным солнцем ранней весны. Перед острыми мысками ее чёрных сапожек немудреный плакат, на котором ее имя сливается с ее скрипкой. И она начинает.