Вот он выходит на сцену, этот человек с седыми волосами и горькой складкой у губ. Вот он стоит перед нами во всем очаровании своего мужества, своего возраста и своей чуть усталой любви — Леонард Коэн, путешественник во времени, помнящий то, что человек помнить не может.

Царь Леонид — почти его тезка — не может помнить Фермопилы, хотя бы потому, что погиб неподалеку от них. А Леонард Коэн помнит Фермопилы Рок-Революции — фестиваль на острове Уайт, последний великий фестиваль великой эпохи. Там в пятом часу утра он пел, стоя на сцене в своей просторной походной курточке со множеством карманов, пел томительную песню о любви ночным холмам и морю, простиравшемуся во все стороны до горизонта. Незадолго до него на той же сцене — невероятно, но факт! — стоял бородатый и живой Джим Моррисон, курил сигарету и врастяжку, не спеша, пел The End...

Коэн пел с Моррисоном на одной сцене, пил кофе с Диланом в одном кафе, писал стихи и прозу и многократно исчезал со всех горизонтов. В молодости этот сын торговца мужскими костюмами исчез из Канады на греческий остров, чтобы в глуши одиночества понять какие-то вещи о жизни, смысле и любви — а в пожилых годах этот потомок иудейских священников исчез в буддисткий приют на вершине горы, где провел в молчании пять лет, отыскивая внутри себя ответы на все те же вопросы.

Леонард Коэн человек многообразных занятий. Он певец с лексиконом университетского профессора, и он необычный писатель, тяготеющий к заброшенным в морях островам, и еще он путешественник, предпочитающий глухие углы и обочины дорог; неудачливый в коммерции артист, которого на старости лет по-крупному обворовал его собственный менеджер — это тоже он.

Как изменился его облик. Парень в курточке туриста и кедах битника стал вальяжным господином в хорошо сидящем костюме. Теперь у него седые волосы, золотая цепь на запястье, галстук сдержанных тонов и лицо нормального еврейского мафиози из Бруклина.

Как изменился его голос. На острове Уайт сорок лет лет назад он был ясным и чистым, как нерастаявшая надежда. Теперь его голос опустился вниз, в темноту разочарования. В нем появилась хрипота мужчины, который пьет много виски, не многого ждет от жизни и все-таки по-прежнему верит в красивую романтику любви.