Ты, друг всех друзей, выпивший море, отдавший музыке душу, раскидывавший руки на концертах, как крылья, чтобы полететь, и взлетавший со своим кудрявым хайром и в оранжевых расклешенных трузерах в высшую точку небосвода, чтобы рухнуть оттуда и лежать пластом в каждой луже. Ты, лучший голос рок-н-ролла, его самая высокая и отчаянная нота и одновременно самая большая нескладуха и самый отъявленный, злостный, упорный и героический неформат.
Мало осталось записей Дэвида Байрона на сцене. Всех записали, а тебя нет. Не повезло. В Uriah Heep сменилось 20 или 120 составов, и осталась только вывеска, и никто уже не помнит, что там было в начале. А в начале были люди, которые не вернулись с войны. Гари Тэйн получил во время концерта удар током, но он не излечил его от всех напастей и болезней. И Дэвид Байрон, такой несовременный со своей безумной искренностью, такой нелепый в самоотдаче, он тоже герой и жертва рок-н-ролла. Он понимал это, иначе бы не назвал свой сольный альбом Take No Prisoners – Пленных Не Брать. Это он о себе, он сам и был таким пленным.
Мы все здесь неформат, Дэвид. Ты сегодня на радио-не-формат, у которого есть пушки, но нет микрофона. Этот длинный текст тебе на день рождения тоже неформат, так длинно не пишут в куцем фейсбуке. Твоя великая вещь, которую мы сейчас дадим в эфир, еще какой неформат, потому что где же у современного человека время, чтобы слушать одну песню семь минут и ни разу не отвлечься на разговор по телефону? Да и июльское утро февральской ночью это тоже несовпадение и неформат.
С днем рождения, Дэвид! Чокнемся, друг! Твой Кэп