Свет в зале тусклый, да и зальчик простенький. Музыканты в рубашках неярких цветов, в брюках, словно купленных в сельском магазине, один почему-то в ковбойской шляпе, у них лица мужчин, любящих пиво и пляж... Все здесь, в этом клипе, как-то неярко, неброско - все, кроме музыки!

Исхудавший в трипах и странствиях от Китеры до Венеры, тыщу раз сжегший тело и мозг в цирке своего имени, намазавший лицо полосками гуаши и линиями Мажино, он выходит куда-то там, чтобы быть здесь и нигде и лысиной пробить наконец опостылевшее черное небо. Где он взял этот узкий, пыльный, заношенный сюртук? Купил у старьевщика на станции Марк, она же станция Мрак, в котором невыносимо, и потому он кричит и вопит и поет и рвет ваши души и уши этим звуком. У барабанщика горшок на голове и мрачное лицо ландскнехта из жутких снов Средневековья. Бодрый, веселый, оживленный органист находится в высшей точке маниакального психоза, когда музыка по колено. Он летит в свою игру, как псих с горы, как гений этого вечера, как…