О, это волшебный воображаемый Париж света и любви, как хорошо идти по твоим бульварам, целоваться на берегу Сены и слушать аккордеон и гитару в безымянном кафе неподалёку от плас Пигаль. Как лёгок и томителен аккордеон и как легки и невесомы гитары в ночном воздухе, подсвеченном волшебством Парижа.
А если мы не тут? Если все это сон? Если Париж далеко, если до безымянного кафе с ярким светом и белыми скатертями не донесёт никакой самолёт, и Эйфелева с ее огнями светит всего лишь на картинке? Ну так и что? Эта музыка, дорогой мой, творит Париж из звуков и темноты, творит его из клавиш аккордеона и толстых струн контрабаса. И музыканты на самом деле никакие не французы, они американцы, никогда не бывавшие во Франции, и сегодня вечером они играют не на сияющей плас Пигаль, а в тесном зальчике ресторана и бара в районе Динкитаун в городе Миннесота.
Но какое это имеет значение?