На террасе Дома Пашкова продолжался Большой московский бал!
Аннушка непрерывно покупала и разливала масло. Она старательно полила им уже все трамвайные пути города, но строки в Книге ползли вкривь и вкось, и судьба не сбывалась, потому что намеченная жертва, обзаведясь черным мерсрм с мигалкой, уже давно не ездила ни на каких трамваях. Примусы ломались, починялись и снова ломались согласно законам истории. Продолжалась веселая и по-прежнему бесполезная пальба в сторону неугомонного НКВД. По мраморным ступеням на террасу поднимались прекрасные одинокие женщины с желтыми цветами в руках. Неминуемая смерть от отвращения к происходящему, как обычно, грозила бедным москвичам, и, как всегда, их спасал от гибели хороший глоток бензина.
За все было уплочено, оставалось сказать:
Ах, гори оно огнем! Взлетаем!
И загорелось. И летим.
С Днем Рождения, Мастер!
Полночь. Москва. Кот.