Алкоголь Моррисон поглощал в огромных количествах. Литр виски он выпивал не в виде рекорда по праздникам, а каждый день. В отличие от Дженис Джоплин, пившей в основном свой любимый ликер «Southern Comfort», Моррисон был всеяден и заправлялся всем, чем придется. В Германии он пил местное вино, в Мексике текилу, во Франции коньяк, в Англии джин. Вместо воды он использовал пиво. Там, где обыкновенному человеку хватило бы банки, он покупал себе шесть. Раблезианское пьянство во время гастролей не прекращалось. Когда остальные музыканты, усталые после концерта, шли спать, он бодро шел в бар. Его фантасмагорическая попойка с Creedence Clearwater Revival вошла в историю. Горничная, пришедшая утром убирать номер, нашла его лежащим на столе со сложенными на груди руками и решила, что он умер. Но он не умер, он просто напился до потери сознания, и добрые Creedence осторожно положили его на стол и уехали в свой ангар, называвшийся «Cosmo′s Factory». Но обычно по утрам Мориссон бывал бодр и свеж, так, словно не надирался в компании случайных собутыльников до пяти утра. И, пока менеджеры готовили отъезд в аэропорт или в концертный зал на саундчек, он снова успевал зайти в бар и пропустить на завтрак рюмку-другую.

Его Сиятельство Солнце отправилось в путешествии, намереваясь посетить свою двоюродную сестру Бетельгейзе. Небо в ноябре стало белым, как вата. Пока солнце путешествовало, на Земле выросло поколение детей, не знающих ни солнца, ни музыки. Они бродили во тьме заборов и слушали рэп.

Добрый день, РАДИО ФРАНЧЕСКА выходит в дневной эфир, здесь Алексей Поликовский, мимо нас - мили три до него - только что прошел огромный сухогруз под панамским флагом. Ирина Халип попросила поставить в эфир Procol Harum и предложила композицию, но Ирина, мы сейчас смотрим на небо, а не в огонь, и поэтому берем другую. Но будет время и огня, и воды, и теней, и конквистадоров, и гранд отеля с тяжелыми дверями и золотыми набалдашниками перил. Все это мир Procol Harum, таинственный мир, в котором рядом существуют несоединимые, противоречащие стихии: холодный разум и страстная сердечная боль, пламя и вода, немыслимый взлет вверх и тихая горечь от того, что сила притяжения непреодолима.
Музыка Procol Harum тяготится землей. A Whiter Shade of Pale клубится туманом над осенними полями. Pandora´s Box таит в себе тайну, которая никогда не будет разгадана. Эта группа ближе всех подошла к тому, что называется вечностью.
В пустой темной студии они играют Repent Valpurgis, посвященную английской монахине восьмого века Вальпургии — вещь о покаянии и освобождении, вознесении и свободе, тяготении и обретении. Мир тает, как свеча, в восемь с половиной минут этого страстного покаяния. Орган Криса Коппинга катит волны, как море. Фортепьяно Брукера раскладывает звезды по небосводу. Ударные бросают во тьму пригоршни мелкой гальки. Гитары взмывают ввысь, как алконосты и фениксы. Плоть исчезает, о ней напоминает только продолговатое пятно пота на спине барабанщика Барри Уилсона.

Новая Газета пишет в своем фейсбуке: В эти сложные для радиостанций дни наш обозреватель Алексей Поликовский основал Пиратское радио Франческа, вещающее на волнах фейсбука. Присоединяйтесь и попутного ветра!

Эта историческая радиограмма поступила на борт Пиратского РАДИО ФРАНЧЕСКА 25 сентбря 2012 года. Выставлена в корабельном музее