Этим вечером в Вавилоне у нас будут разные встречи. Нам повстречается сатир на козлиных ножках, хихикающая нимфа, пьяный капитан дальнего плавания, длинноволосый скрипач, хранящий в футляре скрипки запах весны - а напоследок из темноты появится лицо Джима, наполовину освещенное мягким светом из неведомых дальних комнат...

Скорее робкий, чем наглый.
Скорее нервный, чем самоуверенный.
Скорее напряженный, чем свободный.
Одинокий.
Потерянный в самом себе.
Поэт.

Алкоголь Моррисон поглощал в огромных количествах. Литр виски он выпивал не в виде рекорда по праздникам, а каждый день. В отличие от Дженис Джоплин, пившей в основном свой любимый ликер «Southern Comfort», Моррисон был всеяден и заправлялся всем, чем придется. В Германии он пил местное вино, в Мексике текилу, во Франции коньяк, в Англии джин. Вместо воды он использовал пиво. Там, где обыкновенному человеку хватило бы банки, он покупал себе шесть. Раблезианское пьянство во время гастролей не прекращалось. Когда остальные музыканты, усталые после концерта, шли спать, он бодро шел в бар. Его фантасмагорическая попойка с Creedence Clearwater Revival вошла в историю. Горничная, пришедшая утром убирать номер, нашла его лежащим на столе со сложенными на груди руками и решила, что он умер. Но он не умер, он просто напился до потери сознания, и добрые Creedence осторожно положили его на стол и уехали в свой ангар, называвшийся «Cosmo′s Factory». Но обычно по утрам Мориссон бывал бодр и свеж, так, словно не надирался в компании случайных собутыльников до пяти утра. И, пока менеджеры готовили отъезд в аэропорт или в концертный зал на саундчек, он снова успевал зайти в бар и пропустить на завтрак рюмку-другую.

Добрый день, РАДИО ФРАНЧЕСКА в эфире. Сейчас наш друг мистер Джеймс Дуглас Моррисон проведет экскурсию по Улице Любви. Улица Любви располагается вблизи каждого из нас, а также в невозвратном далеке нашей жизни. У Джима на этой улице жила его подруга Памела Курсон. Не ругайтесь на размазанные кадры старой хроники, другой нет, всмотритесь внимательней в смеющееся лицо, которое Джим считал прекрасным и которое действительно прекрасно. На этой чудесной улице с тех пор и каждый день перламутром сияют небеса, и скачут по крышам обезьянки, и легким счастьем звучат клавиши пианино, и в каждом окне каждую секунду расцветают цветы, и на каждом балконе Джульетта чьей-то жизни...

Фотографии в клипе двух видов: одни сделаны Райанной Рубинштейн в бутике "Темис", который Джим подарил Памеле, а другие, где Джим в розовой рубашке и накинутом на плечи свитере, сделаны 28 июня 1971 года его другом Аленом Рони во время прогулки по окрестностям Парижа. Это последняя съемка Джима. Он выглядит тихим, спокойным, умиротворенным. И Памела рядом с ним. Они снова на Улице Любви.