... потому что ночь. Где-то там, далеко, с той ее стороны, шумит мир, гремит пир, идут выборы, летят желтые такси, едут синие авто, плывут алые цветы...

Настала ночь.
Пришелец легко расположил свое пушистое тело на круглых перилах сто седьмого темного этажа.

В пятницу вечером, когда Кэп и Пиратка Мэри сошли на берег, Флинтыч лапой выкатил из трюма бочку ямайской валерьянки.

А на другой стороне шарика, летящего сквозь бесконечность, наступил вечер, и бродячая банда, вооруженная не пистолетами, а кларнетами, уселась у забора на углу улицы Счастья и улицы Неба. С собой у них были пакеты сока и маленькие бутылки вина. Между ними бродили собаки. Когда они заиграли, собаки сели слушать, а самая большая легла и закрыла глаза, вспоминая когда-то бывший у нее дом и хозяина в нем. Они играли в сумраке затерянного во времени города, и все яснее становилась неизбежная связь потертой шляпы с мудростью, бахромы на подрезанных джинсах с одиночеством и стиральной доски с вечерней тоской.

Кэп