Эта книга — история дома и людей, которые жили в нем. Дома нет. Его снесли. А где люди, жившие в старом барском особняке, поделенном на клетушки? Где жильцы бывшей ванной комнаты, где дети двора, где женщины, мывшие волосы в коридоре, где дворник-татарин дядя Боря, где Шурка-помоечник, где Винокуровы? Все они исчезли, но остались — в памяти автора.
Это невероятно плотный, насыщенный подробностями и чувствами текст. Таких теперь не делают. В эпоху шоу-литературы и раскрученных пустозвонов рецепт настоящего, сильного, плотного текста утерян. Да и не нужен. Никто не пишет навечно и всерьез, в ходу поделки, одноразовые, как презервативы. Но нет, рецепт настоящих вещей не утерян, его хранят редкие одиночки, не участвующие в крысиных бегах и так называемом литературном процессе. И вот один (одна) из них.
Проза это язык. Тут он дан полной мерой — свободный, упругий воздух русской речи. В нем нет излома и вычурности, но есть интонация, юмор,тепло и драйв. Это язык, в котором поэзия соединяется с прозой, язык, вызывающий в памяти Цветаеву и Шмелева, язык, который вы не спутаете и не забудете, раз услышав его. Он звучит. Он течёт. Он живой.
Сколько подробностей уже ушедшей и потому ставшей близкой и родной жизни хранит книга. Черный хлеб, брошенный в кипяток, прежде, чем мыть им голову; карбид; чернобурка; муфты; немецкая трофейная кукла; о, какой захватывающий, интересный мир вещей и вещиц встаёт с этих страниц.
Мы читаем эту книгу как книгу судеб, потому что в ней заключено так много жизней человеческих, а потом вдруг догадываемся, что в истории старого, ныне уже не существующего дома и его обитателей дана нам — по воле автора или сверх его воли — история страны, история СССР. Эта безумная история, в которой действие разворачивается то на просторах Якутии, то в старых московских переулках. Это история дефицитов, отношений, авантюристов, алкоголиков, стукачей, но прежде всего — история людей, которые прожили свои жизни в ужасные времена и все же были достойны и счастливы.

Вы прослушали очередной выпуск рубрики В(ремя)Ч(тения). С вами был

Елло Субмарин,
искусствовед