Мучаясь этим вопросом, но продолжая накапливать факты, увеличивая объем полученной информации, исследователь приходит к тому заветному рубежу, когда в определенный момент с совершенной ясностью понимает, что хаос каким-то неведомым образом структурирован, и вдруг совершенно четко осознает, насколько удивителен сам процесс исследований, когда можно строить свои концепции, укладывая скопления звезд в созвездия, а музыку – в двенадцать нот. И больше нет поисков исходной точки и той точки, куда устремляется вектор развития, есть только сам процесс познания, где присутствуют даты рождения и смерти, первого дошедшего до нас упоминания о каком-то событии или имени человека, создавшего теорию относительности.

Один из рассказов о появлении блюза мы уже знаем - о вокзале в Татвайлере в 1903-м году, где некий нищий наигрывал на гитаре, водя по струнам ножом, необычную мелодию. Есть и другой. И если у рассказа о нищем нет автора, то у этого есть, мало того, история эта произошла годом ранее.

Шестнадцатилетняя Гертруд Приджетт тогда работала в одном из так называемых «шатровых шоу» где-то в маленьком городке в Миссури. Как она сама рассказывала уже в 30-х, как-то утром к их шатру подошла молодая девушка и начала петь очень грустную, проникновенную и столь же необычную мелодически песню. Гертруд вышла из шатра и молча слушала, все больше и больше проникаясь мелодией и словами. Впечатление было настолько сильным, что когда девушка закончила, Гертруд просила повторить ее еще и еще раз, выучила песню и включила ее в свой репертуар. Потом Гертруд, к тому времени уже великую Ма Рейни, в ученицах у которой когда-то ходила сама Bessie Smith, много раз спрашивали о стиле этой музыки, и однажды она бросила: «It’s the Blues!»

Ее шоу, по словам очевидцев, были неповторимым зрелищем. После вступительной увертюры на сцене появлялась танцевальная группа, сначала восемь девушек, затем столько же юношей, и этот танец был великолепен - зрители их просто обожали. Когда танцоры заканчивали, на заднем плане устанавливались декорации, изображающие хлопковое поле, и появлялась сама Ма Рейни – ее выступление завершало шоу.

Вероятно, увидев вышедшую на сцену дородную женщину с золотыми зубами и ожерельем, состоящим из множества нанизанных на нитку золотых сто- и пятидесятидолларовых монет, современная публика точно покинула бы зал, даже не дождавшись первой ноты. Но Ма Рейни имела одну восхитительную особенность – она начинала выступление немного заранее, еще за кулисами, так что первым под сводами зала (чаще - шатра) появлялся ее голос, а потом на сцену выплывала сама великая певица, уже успевшая заворожить публику мощным звучанием и удивительной проникновенностью исполнения. Зал неистовствовал еще до того, как Ма занимала свое место в центре сцены и начинала выступление!

Есть такие детские книжки, которые на первый взгляд кажутся обычными. Но стоит их открыть, как из разворота страниц вырастают причудливо вырезанные из бумаги фигуры – животные, растения, дворцы, замки, люди. У некоторых пластинок есть такая же особенность, и это не зависит ни от времени издания, ни от качества записи. Ставишь диск на проигрыватель или находишь трек в Сети – это неважно, голос вдруг материализуется и, как в той детской книжке, ты видишь трехмерное изображение. Вот тогда становится предельно ясно, что ни «рукописи не горят», ни энергия исполнителя никуда не исчезает, а каким-то удивительным способом проникает в саму материю пространства и живет там, непостижимым образом появляясь и исчезая по каким-то своим законам.

Gertrude "Ма Rainey" Pridgett. 26.04.1886 - 22.12.1939