У тебя, конечно же, дворцы, слуги, парк машин, самолет, яхта и что там еще бывает такого особенного. Ты дергаешь за ниточки, и правительства разных стран вытягиваются «во фрунт», старательно выполняя все твои указания, а тебе ясно видна никчемность этих людишек, готовых на все, лишь бы хоть на миллиметр приблизиться к тебе, стоящему, как им кажется, на вершине мира. Да что там правительства – сами президенты государств прислушиваются к твоему мнению, а эквивалентом их внимания служит уровень твоего годового дохода, вот ты и стараешься. Ни шагу вниз, ни полшага – иначе почувствуешь себя почище какого-нибудь индийского неприкасаемого. Есть, правда, и настоящие удовольствия – дорогие сигары, коньяк, хорошая обувь и куча возможностей наслаждаться жизнью, использовать которые, впрочем, почти никогда не получается. И вот ты умер. Ах, какое это было грандиозное прощание – речи о твоем величии, обещания навеки сохранить память о грандиозных свершениях, гроб по цене самолета, прием на тысячу персон, с устрицами, черной икрой и винами из подвалов какой-нибудь исторической личности, и что-то там еще, неведомое и запредельно дорогое. А через неделю след о тебе простыл – ни в новостной хронике, ни в досужих разговорах (что, в общем-то, одно и тоже) нет ни строчки, ни слова о некогда «выдающемся государственном деятеле». Но ты-то уже точно знаешь, что жил зря, в первое же мгновение это понял. И больше всего пожалел об одном моменте – что не остановился тогда, в Филадельфии, у дверей гостиницы, не пожал руку швейцару и не бросил всех дел, чтобы поговорить с ним. Если б знать тогда, кого ты встретил, если б только знать – сколько можно было бы сделать такого, чего не измерить никакими деньгами…

Алонзо Джонсон ушел со сцены с первыми аккордами рок-н-ролла. Он – утонченный виртуозный гитарист, пионер джазовой гитары и скрипки, первым подключивший этот абсолютно классический инструмент к усилителю, выдающийся блюзмен и композитор, вдохновивший целую плеяду последователей, просто оказался не у дел. Устроился работать швейцаром, и вернулся только к концу 50-х, когда мир накрыла волна блюзового возрождения. Объездил с гастролями страну, выступал в Европе, поражая воображение слушателей своим мастерством (посмотрите на эти лица в зрительном зале), сделал огромное количество записей, написавший выдающиеся произведения, в том числе и “Tomorrow Night", исполненную впоследствии самим Элвисом.

Родился Алонзо в приличной городской семье, где были сильны музыкальные традиции, учился играть на скрипке, а уже в середине 10-х прошлого столетия первый раз отправился в Европу, с гастрольным туром в составе ревю. По возвращении его ждала трагическая новость – во время эпидемии гриппа погибла вся семья, и из родных у него остался только младший брат, с которым они перебрались в Сент-Луис, чтобы больше никогда не возвращаться на родину, в Новый Орлеан. Уже в 25-м он начал записываться, и к середине 30-х записал 130 пластинок. Его партнерами по сцене и в звукозаписывающих студиях были Луи Армстронг, Дюк Эллингтон, Бесси Смит и многие другие великие, под стать ему, музыканты. Это именно он рассказывал о том, какое мучение ему доставляла работа в студии с Тексазом Александером, и это на него ориентировались сельские блюзмены в поисках новых гармоний и аранжировок, а благодарные потомки увековечили его имя в «Зале славы основателей блюза» (Blues Faundations Hall of Fame). Величайший мастер ушел в 70-м, через год после того, как его сбила машина. Он так и не справился с последствиями той аварии.

Alonzo "Lonnie" Johnson.  8.02.1899 – 16.06.1970