...Тёмное фойе провинциального дома культуры, превращённое в танцзал, как это обычно случается по выходным, полно народу. Конечно, всем хочется, чтобы играла какая-нибудь группа «в живую», но мощная аппаратура на сей раз подключена к магнитофону, а диск-жокей или его помощник управляет светом. Белый потолок при помощи прожектора с синим фильтром превращается в глубокое, ночное, синее небо, весь зал тонет в холодном, космическом свете, который неожиданно прорезают острые, белые, как будто обжигающие, лучи света и звука, которые не дают танцующим окончательно погрузиться в бездумный транс от искусного сочетания механических толчков электронного метронома-ударника и балансирующей на грани инфразвука ритм-гитары. Этот режущий, цвета холодного огня, звук синтезатора невозможно забыть, но... трудно, порой, вспомнить, как звали того человека с чарующим, низким, африканским голосом, пропевающим-проговаривающим короткие, весомые фразы в паузах между ритмическими ударами музыкального сопровождения.

В эпоху «до интернета» многие так и думали, что группа SUPERMAX укомплектована новыми «евро-африканцами», вроде «Бони М». Но тот, кто умудрился хоть краем глаза увидеть в те времена фрагмент ТВ-шоу, стыдливо упрятанного среди новостных и политических программ, знали, что голос принадлежит высокому блондину с внешностью древнего викинга и манерами джентльмена.
Длинноволосого со скандинавскими усами викинга звали Курт Хауэнштайн.
Родившийся в Вене в 1949 году в семье Ганса Хауэнштайна, респектабельного бизнесмена (в гостиничном бизнесе Австрии других не бывает), музыканта-любителя и поэта (автора более трёхсот песен и либретто к оперетте – национальный жанр, как ни крути), Курт рос счастливы ребёнком. Однако пришло время, и чопорная Вена, живущая в своём 19 веке с её балами, скрипками, вальсами, размеренной жизнью и опереттой, вошла в конфликт с молодым музыкантом, который внезапно услышал за стенами родного дома громадный, манящий и пряный мир звуков иных стран и континентов. Отгремел рок-н-ролл, хэви-блюз-рок вздымал тяжёлые волны в бескрайнем людском море на стадионах Старого и Нового Света, а Курт уехал во Франкфурт-на-Рейне, где третий год подряд Фрэнк Фариан колдовал над созданием нового стиля, который потом назовут «диско», смешивая карибские напевы с вычисленными, с немецкой точностью, до сотой доли секунды ритмами электронных ударных. Злые языки утверждали, что спецслужбы дали ему задание найти такую ритмическую формулу, которая загонит молодых людей с уличных протестов обратно в танц-залы. Но танец ведь не так прост – либо ритм подчиняет тебя, либо ты подчиняешь его себе. Сотрудничество Курта с Фарианом было недолгим.

От диско Курт Хуэнштайн позаимствовал мощь и ритмическую медитативность, но внутри этих, на первый взгляд, жёстких рамок находилось виртуозное сочетание любых мотивов и стилей – от фанки и рока, до народных песен Карибского бассейна, от хоров Соуэто до славянских и православных песнопений.

Он оказался последовательным и настойчивым во всём – от текстов песен, зачастую, политических (против расовой ненависти), личной жизни (жена – чернокожая певица), до музыкальных поисков и находок.

Курт не был отъявленным рок-н-ролльщиком с девизом «жить быстро и умереть молодым». Он не рвался стать величайшей в мире рок-звездой, что за три года выгорает дотла – нет, тридцать лет подряд он делал своё дело, удивляя старых поклонников и завоёвывая новых то необычной музыкой, то новыми проектами, созданными там, куда не ступала нога, так называемого, цивилизованного европейца – на Карибах, Ямайке, Суринаме, Болгарии и, конечно, в Германии и Австрии. Кстати, в Австрию он вернулся после восемнадцатилетнего перерыва, да и то, чтобы дать закрытый концерт для своих под названием «Вена, держись подальше – мы празднуем!»

В 90-м рухнула Берлинская стена, пал железный занавес. Этот тектонический сдвиг застал Курта в пути – где-то между Киевом и Тбилиси, где он застрял с пятью тоннами оборудования. Европа громко праздновала событие, на обломках бетона давали рок-шоу «The Wall». Но Курт не потерялся ни в водовороте событий, ни в музыкальном шторме. А ветер дул с Востока.

Западные музыканты не раз обращали своё внимание на Восток - Beatles , Led Zeppelin , Sting и прочие, но это была индийская или арабская экзотика.

И только два человека – Питер Гэбриеэл и Курт Хауэнштайн обратились к музыке и культуре Восточной Европы. - Последний прямо реализовал свой тезис «Будущее – на Востоке», поселившись в Болгарии и создавая проекты с болгарскими музыкантами, а также играя с российской группой «Земляне». И именно Хауэнштайн в течение тридцати месяцев объездил с концертами не только Восточную Европу, но и всю Россию – от Санкт-Петербурга до Владивостока. Это правда, что рок-музыканты не могут жить без адреналина – к услугам этого супермена была целая страна! Но правда и то, что если уж его безуспешно пугали смертью в 1981 году на гастролях в ЮАР, как белые, так и чёрные расисты за его интернациональную, «чёрно-белую» группу музыкантов, то уж русское бездорожье вряд ли могло сильно его разочаровать.

В 2007-м он снова объехал вокруг Земного шара с новым шоу в честь тридцатилетия группы SUPERMAX .

А 21 марта 2011 года Курт Хауэнштайн умер от сердечного приступа, на родине, в своём доме на окраине Вены. Его жизнь не была такой уж длинной, всего 62 года, но тридцать лет его музыкальной судьбы – это то богатство, которое он оставил, будучи настоящим Человеком Мира.

Спокойный, как скала, среди бушующих ритмов, эмоций и событий, как капитан у корабельного руля в океаническом шторме, как Атлант, держащий нашу Землю на своих плечах – Курт Хауэнштайн поёт, закрыв глаза, не форсируя связки – спокойно и обстоятельно связывая порванные нити между странами, континентами и душами людей.

Он говорил: «Что бы ни случилось в жизни и чего бы это ни принесло, не теряйте мечты, не прекращайте фантазировать. Смотрите на мир через окно, но не через зеркало, где отражаетесь только вы и кусочек мира позади вас».

Это так просто, но легко ли?..

Альбом болгарского проекта YAKU, 1998 год