Наша камера скользит и плывет по улочкам и закоулочкам Умани, где брацлавские хасиды пустились в пляс, потому пришел Рош-Гашана и наступил 5778 год. Они поют и пляшут в радости, доходящей до экстаза. Пляшет здоровенный хасид с бородой и маленький мальчик с кустом волос на голове. Кружатся и скачут бесчисленные ермолки. Утро, день, вечер, ночь - они поют и пляшут там, где застала их радость, на кривых улочках Умани, на забросанных мусором тротуарах, у забегаловок, из дверей которых пахнет дымом и хлебом.Древняя Умань знала конницу гайдамаков и немецкие танки. Евреев здесь убивали во время жуткой Уманьской резни и во время Холокоста. Но хасиды всё равно здесь и танцуют на улицах в радости, как велел им брацлавский рабби, реб Нахман, внук самого…

Ночью, для всех неспящих в ночи, в наш эфир вплывает грузный человек с гитарой в руках, хрипотцой в голосе и сказками армянских камней, которых он знает так много. А мы о нем в наших северных краях знаем так мало. Рубен Ахвердян был буйным студентом, работал на ТВ, писал песни, которые были запрещены в Армении и СССР, но всё равно расходились по магнитофонам. Этой песней мы передаем привет нашему другу Сергею Мец-Асриянцу, отделенному от нас обстоятельствами жизни и тысячами акаунтов в Сети. Как там твой блюз, Сергей, на той стороне ночи? Кэп