Когда-то, в середине 60-х прошлого уже столетия, жил юноша, метавшийся в поисках своего места в этом мире. Колледж в британском захолустье, лондонский политех, выступления в ночных клубах с блюзовым репертуаром, надерганным из стандартов и вещей «роллингов», безумная поэзия, завораживавшая друзей, которые были по совместительству и музыкантами группы, поменявшей с десяток названий, эксперименты с гитарным звуком – так протекала бурная лондонская жизнь Сида.
Печальна участь народа, страны, человечества в целом, если никто среди современников не выполняет такую простую работу как селекция. Стоит задуматься, сколько великих людей ушло и уйдет, так и не достучавшись до почитателей своего таланта, не встретивших на своем пути подвижников, колесящих по самым далеким приделам планеты в поисках того единственного звука, мазка, движения, что откроют для тысяч какие-то новые смыслы бытия, неведомые прежде горизонты.
Странным образом, самые активные периоды собирания приходятся на те же отрезки истории, тяжелейшие времена, когда для миллионов нет задачи более важной, чем ежедневные поиски куска хлеба.
Некролог на последней полосе The New York Times от 30 января 1982 года предельно точно обозначил роль в истории Сэма Джона Хопкинса (Sam John Hopkins), покинувшего мир в тот день: «Он - один из великих музыкантов кантри-блюза, и возможно величайшая индивидуальность, вдохновившая рок-гитаристов всего мира».
Родился Ли Конли Брэдли (Lee Conley Bradley - “Big Bill Broonzy»), по его словам, в 1893-м вместе с сестрой-близняшкой Лэни (Laney), и рос в семье, где кроме них было еще пятнадцать детей. Позже выяснилось, что сестра родилась в 1898-м, у нее не было брата-близнеца, а, основываясь на тщательном исследовании Боба Рейзмана (Bob Reisman), датой рождения следует полагать 1903-й. Однако, есть серьезные сомнения, что и первая и третья даты соответствуют действительности, ибо некоторые события в биографии Биг Билла просто не могли бы произойти в силу именно возрастных причин. А биография у него удивительная, во многом схожая с биографиями других великих блюзменов Дельты, но, в то же время, совершенно особенная.
